За последний год мои взгляды на воспитание детей, на воспитания себя и (упс) воспитание мужа радикально изменились. Не то чтобы я стала упертой фаталисткой, но понимание, что мы не в состоянии контролировать действия, мысли, эмоции и характер детей, мужей, родственников в меня вселилось достаточно прочно.
Появилось приятие ситуации как таковой, и, как следствие, - приятие людей как таковых. Я раньше была убеждена, что невозможно любить и не хотеть чего-то исправить. Сейчас я это скорее воспринимаю как признак своей гордыни - "Как же, как же, ты не пытаешься что-то подрихтовать! Значит недостаточно дорог тебе человек!" ... и признак не-любви. Любовь, в моем понимании сейчас, исправить не хочет.
Мой мир растянулся, расширился, семейные нити стали опутывать будни (чего раньше никогда не было - родители-то далеко живут). И меня стало не хватать на исправление всех. :)
Когда-то гомеопат задал любопытный вопрос, и я все еще в этом вопросе живу. Моя проблема была из серии "Не могу себя простить". А его ответ: "А кто ты такая, что ты имеешь право себя прощать или не прощать? Только Бог может простить!".
Да, сейчас состояние совсем другое. А кто я такая, чтобы "исправлять" (ох, как глупо это звучит!) других людей? Да никто. Себя бы исправить.
Мое глубокое убеждение, что перфекционизм - одно из самых больших зол, привитых отличникам школой. В попытке сделать все перфектно я захлебывалась в негативе многие-многие годы. Мне не нравились детские рисунки, меня раздражали малейшие недочеты в форме предметов, бесили косо прикрепленные карнизы и куча других мелочей. Каюсь, я до сих пор не могу смириться с невозможностью отскрести одну из своих любимых форм для выпечки до состояния "как новая". :) Но, пожалуй, это одного из совсем немногого, что во мне осталось от заядлого перфекциониста. Мне стали нравится мои слегка кривые рукоделия. Даже незаконченная салфетка (нитки кончились) гордо сейчас лежит накрахмаленная на обеденном столе. И да, я знаю, что теперь все знают что она недоделана. И, несмотря на это, она мне все равно нравится.
И в потоке этого не-перфекционизма у меня появилось принятие других людей. Своих "неидеальных" детей, прежде всего. И я сейчас могу совершенно искренне восхищаться слегка косым детским рисунком или слепленной "белочкой" (которая больше на сардельку похожа). Или улыбаться после какой-то совершенно глупой истерики на ровном месте. Потому что это так по-детски - устроить истерику ни о чем.
И это стало приносить счастье. При чем не безвкусное счастье идеалиста, а терпкое, горьковатое счастье обычного человека.
Появилось приятие ситуации как таковой, и, как следствие, - приятие людей как таковых. Я раньше была убеждена, что невозможно любить и не хотеть чего-то исправить. Сейчас я это скорее воспринимаю как признак своей гордыни - "Как же, как же, ты не пытаешься что-то подрихтовать! Значит недостаточно дорог тебе человек!" ... и признак не-любви. Любовь, в моем понимании сейчас, исправить не хочет.
Мой мир растянулся, расширился, семейные нити стали опутывать будни (чего раньше никогда не было - родители-то далеко живут). И меня стало не хватать на исправление всех. :)
Когда-то гомеопат задал любопытный вопрос, и я все еще в этом вопросе живу. Моя проблема была из серии "Не могу себя простить". А его ответ: "А кто ты такая, что ты имеешь право себя прощать или не прощать? Только Бог может простить!".
Да, сейчас состояние совсем другое. А кто я такая, чтобы "исправлять" (ох, как глупо это звучит!) других людей? Да никто. Себя бы исправить.
Мое глубокое убеждение, что перфекционизм - одно из самых больших зол, привитых отличникам школой. В попытке сделать все перфектно я захлебывалась в негативе многие-многие годы. Мне не нравились детские рисунки, меня раздражали малейшие недочеты в форме предметов, бесили косо прикрепленные карнизы и куча других мелочей. Каюсь, я до сих пор не могу смириться с невозможностью отскрести одну из своих любимых форм для выпечки до состояния "как новая". :) Но, пожалуй, это одного из совсем немногого, что во мне осталось от заядлого перфекциониста. Мне стали нравится мои слегка кривые рукоделия. Даже незаконченная салфетка (нитки кончились) гордо сейчас лежит накрахмаленная на обеденном столе. И да, я знаю, что теперь все знают что она недоделана. И, несмотря на это, она мне все равно нравится.
И в потоке этого не-перфекционизма у меня появилось принятие других людей. Своих "неидеальных" детей, прежде всего. И я сейчас могу совершенно искренне восхищаться слегка косым детским рисунком или слепленной "белочкой" (которая больше на сардельку похожа). Или улыбаться после какой-то совершенно глупой истерики на ровном месте. Потому что это так по-детски - устроить истерику ни о чем.
И это стало приносить счастье. При чем не безвкусное счастье идеалиста, а терпкое, горьковатое счастье обычного человека.
"А кто ты такая, что ты имеешь право себя прощать или не прощать? Только Бог может простить!". А я и есть Бог и решаю/отвечаю за себя и свой мир и свои тараканы. И так же любой другой человек.
ReplyDelete